Как была написана эта статья
В разделе История моего ожирения я остановился на том, как я пытался похудеть во Вьетнаме, но в какой-то момент отчаяния решил вкусно поесть.
Вернёмся в мою комнату и к моим мыслям. Я сел на кровать и снова подумал о пицце и гамбургерах. Я определённо чувствовал, что я не так уж и хочу вкусную еду из кафе, а я просто хочу есть — мой завтрак был недостаточным для меня. Но я ведь уже внутренне дал себе разрешение пойти в кафе и расслабиться, почему же я тогда не испытываю особого энтузиазма? Ведь пицца определённо лучше гречки!
Я ощущал «дежа вю». Я уже испытывал что-то подобное, и оно вертелось в памяти где-то недалеко. И я вспомнил, как я два раза бросал курить. Сначала я курил пять лет, потом бросил на такой же срок, а затем, находясь среди курящих друзей, и употребляя алкоголь, закурил снова. Через два года я бросил, и теперь уже много лет не курю. Оба раза, когда я бросал курить, моё желание закурить первые два-три дня росло лавинообразно, доходя уже на второй день до почти непереносимых страданий — особенно если не знать, что они обязательно закончатся. На пятый день я ощущал некоторое облегчение. Несмотря на то, что желание закурить было ещё очень сильным, я чувствовал, что оно пошло на спад. Каждый следующих день в течение двух недель снижал желание, пока оно не снизилось до совсем слабого, которое, в свою очередь, окончательно исчезло в течение полугода.
За время моей диеты что-то произошло, и моё желание съесть «вкусно-калорийное» уменьшилось.
Я понял, что, если продолжать аналогию с сигаретами, можно «бросить» эту еду точно так же, как миллионы курильщиков во всём мире навсегда бросают курить даже после многих лет курения. Еще раз проанализировав свои ощущения, я понял, что могу это сделать: желание употреблять «вкусное и вредное» уже было не таким и сильным.
Я стал перебирать в голове еду, которую я особенно любил: пицца, гамбургеры, шоколад, хлеб, торты. То, что это очень калорийная еда, и её нельзя есть много, я знал с детства, но именно эта еда была самой желанной, особенно в периоды стресса.
Получалось, что мне нужно было отказаться от самой желанной еды, бросить её навсегда. Сначала мне показалось, что это большая жертва, которую я, тем не менее, смогу принести — я чувствовал, что дальше будет легче. Я уже достаточно намучился с моим лишним весом за всю жизнь, и считал, что это будет достаточно выгодный обмен — что-то вроде обмена моей ладьи на ферзя противника в шахматах. Но тогда я даже не представлял, что моя ладья останется при мне, а жить с полным отказом будет настолько легко. Ещё через пару недель самой главной мыслью для меня было «Почему же я раньше этого не сделал?».
Я погрузился в поиск информации по этой теме. У меня уже были некоторые знания о зависимостях, которые я получил, отказываясь от курения и алкоголя, и я понял, что копать нужно именно в этом направлении. Я обнаружил несколько статей и постов на форумах, в которых люди обнаруживали сходство ощущений от «вредной» пищи и наркотиков, как при употреблении, так и при абстиненции от них. В том числе было несколько наблюдений, что совсем не есть «вредную» пищу гораздо легче, чем пытаться контролировать её количество. Я был поражен, насколько эти наблюдения перекликалась с моими мыслями и ощущениями. В тот момент для себя я уже понял, что для меня умеренное употребление невозможно, а вот полный отказ оказался удивительно легким.
Я удивился, насколько мало доступно информации о «пищевой зависимости». В основном, Интернет забит советами по контролю калорий, не есть после шести, изменить «пищевое поведение» и так далее. Причины распространённости подобных декларативных методов лежат в том, что эти советы пишут люди, никогда не бывшие очень толстыми, и не понимающими, насколько эти советы плохо выполнимы для толстяка.
К термину «пищевая зависимость» у меня тоже возникли вопросы — ведь мы не зависим от дыни или сёмги, как зависим от сладостей и пиццы. Не сбивает ли этот термин прицел с истинного агента, вызывающего зависимость?
Я понял, что без чёткого определения агента, вызывающего зависимость, и выделения этой пищи в отдельное множество со своим названием, становится неудобно даже просто обсуждать эту зависимость, не говоря о сложных логических построениях. Исследования мозга и опросы людей довольно чётко выделяли профиль пищи, вызывающей зависимость. Я нарисовал круги Эйлера с разными множествами пищевых экстрактов и готовой пищи, согласовывая свои рисунки с доступной мне информацией. Параллельно я прочитал много публицистики и научных принтов, затем несколько книг, в том числе «Вкус» Боба Холмса и «Dorito Effect» Марка Шацкера.
Когда я более или менее разобрался, что именно и как вызывает зависимость, и придумал этому агенту название (изначально — только для удобства), я заметил, что в природе этот агент человеку недоступен, что явно сближало его с другими вызывающими зависимость веществами. При этом я удивился, что этот агент вызывает зависимость у одних (у толстых), и не вызывает у других (у «нормальных»). Это, наоборот, резко отличало его от других вызывающих зависимость веществ, действие которых универсально для большинства людей. Я попробовал разрешить этот парадокс предположением о тотальной зависимости всех людей, с разницей лишь в уровне зависимости, и тогда все известные мне факты достаточно хорошо сложились в единую концепцию, обладающую объяснительной силой. С того момента каждый новый факт, который я узнавал о питании и ожирении, хорошо согласовывался с концепцией.
Я несколько раз пытался рассказать концепцию неофуда друзьям и знакомым, особенно обладающим лишним весом, но, как мне кажется, парадигма питания мешала им воспринять информацию. К тому же, при объяснении концепции не обойтись без довольно большого количества отсылок к нейрофизиологии и медицине. В ноябре 2019 я начал записывать всё в виде текста, который имел бы и практическую ценность в качестве инструкции для похудения, и был достаточно логичным и научным, чтобы на него мог взглянуть учёный или медик.
Я уверен, что в статье могут быть неточности — количество информации, которую потребовалось обработать, было большим, особенно учитывая, что ни нейрофизиология, ни медицина не являются моей профессией, а по образованию я математик. Но главная нить рассуждений и выводы очень хорошо описывают наблюдаемые явления. При этом пока я делал явный уклон в практическую часть, так как практика — критерий истины.
Из результатов, предсказанных концепцией, можно выделить лёгкое и долговременное похудение меня более чем на 40 килограммов и моего брата на 50 килограммов, практически всю жизнь страдавших от большого лишнего веса.
Нячанг – Москва
2019 – 2020